Наталья Ермолина 10 апреля 2012

http://rk.karelia.ru/kultura/doveli-devku/ 

Когда бабушки, не прекращавшие болтовню все два с половиной часа, перестали меня раздражать, я стала прислушиваться к сути их разговоров. Мне кажется, их пересказ гораздо интереснее официального либретто.

Всем весело, все пьют, новенький юноша Альфред влюбляется в куртизанку и признается в любви. Дорогостоящая развратница поясняет, что любить не умеет. А сама уже задумывается, не принять ли его ухаживания. Звучит финальная песня, в народе именуемая как «Застольная».

— Какие богатые платья.

— Кто ее ухажер? С бородкой или пузатенький?

— Так они все к ней липнут, не разберешь.

— Конечно, липнут, она же куртизанка.

— Как понять — куртизанка? Партизанка, что ли?

— Ну как проститутка.

— А… Ты смотри. А такая приличная.

— А песню они поют не из «Летучей мыши»?

— Да нет, это «Травиата». Я ж программку тебе купила. Посмотри.

Счастливые влюбленные наслаждаются одиночеством. Виолетта отказалась от роскоши и втайне от любимого распродает вещи. С прошлой жизнь покончено. Но вламывается отец Альфреда и устраивает Виолетте взбучку за то, что портит репутацию сына. Девушка извивается, плачет, поет, естественно. К тому же она смертельно больна. Но отцу по барабану. Он заставляет Виолетту отказаться от любви, чтобы спасти Альфреда от позора. И та уступает, сообщая любимому – все кончено. У меня есть барон.

— Зря Альфред надел белое, его толстит. А ей идет платье.

— Да, платье роскошное. Но ей неудобно в кресло садиться. Смотри, как ей приходится юбку боком укладывать под себя.

— Ой, ой, упала. Надо же, какой отец бессердечный. Толкнул… А еще пожилой человек.

— Видела, платье задралось, а под верхним воланом тканька накладная. Я думала, костюмы все из настоящей ткани, а внутри подклад белый.

— Так не видно же. Они с такими платьями, наверное, часто падают.

— Она специально упала. Так по пьесе положено.

Виолетта пришла с бароном. Альфред бесится и хочет отомстить Виолетте публично, а барона наверняка вообще прихлопнуть. Он не знает, что Виолетта поступила так под нажимом его отца. И публично унижает свою любимую, швыряя ей деньги за любовь. Бедная красавица падает у всех на глазах.

— Ты смотри. Что это у нее на голове — еще одна голова?

— Это костюмы. Бал-маскарад. Тут же написано: «Маскарад у Флоры».

— А… Какие шикарные костюмы. Помнишь, какие костюмы были раньше? Страшные. И нафталином несло в первый ряд.

— А какие солистки были толстые? А щас смотри, какая Травиата худенькая.

— Не Травиата, а Виолетта. Я видела программу «Лучшие оперы мира», так там все толстухи. У толстых голоса лучше. У них жир дает напор.

— Ерунда, это худенькая, а вон как звонко поет.

Виолетта угасает. Она раздала все деньги бедным и ждет кончины. На сцене черные люди в масках кружат над девушкой и ждут, когда она умрет. Врывается Альфред. Отец, мучимый угрызениями совести, все рассказал сыну. Тот все еще влюблен. Виолетта умирает на руках у любимого.

— Ясно, черные люди – это смерть витает над ней. Красиво придумали.

— О, покаялся. Приперся. А она уже при смерти.

— И Альберто прибежал! Поздно, дорогой!

— Ой, рубаха у нее как сильно расстегнулась. Грудь не выпадет?

— Нет, у нее грудь аккуратненькая, не выпадет.

— Вот сволочи, довели девку.

Немного о «Травиате». В этот вечер главные роли исполняли Михаил Дядиченко и Татьяна Еремина. Пели настолько слаженно и проникновенно, что бабушкины слова про «довели девку» дошли даже без перевода с итальянского. Татьяна Еремина — певица артистичная, глубокая, красивая. Ей одинаково по зубам и комедии вроде «Летучей мыши», и драмы вроде «Кармен», «Травиаты» и «Евгения Онегина». Постановка Юрия Александрова настолько богата и роскошна, что вызывает гордость за театр. Роскошь не только от костюмов и декораций, но и от полифонии хора, он слаженно работающего внутри оперы балета с вкраплением «Испанского танца».

Хорошо, что бабушки застали нынешний расцвет Музыкального театра. Значит, им есть на что сходить и поговорить о любви.