Новый балетмейстер Музыкального театра Надежда Калинина: "Я люблю экстрим"
В петрозаводском Музыкальном театре новый главный балетмейстер. 29-летняя Надежда Кали-нина – петербурженка. Танцует с пяти лет. В шесть поставила первый танец. В 9 получила пер-вые деньги за свои выступления. В 14 лет руководила большой хореографической студией. В 2007-м Надежда получила диплом с отличием Петербургской консерватории и специальность хореографа. Ставила балетные произведения в разных театрах Питера (в том числе в Мариин-ском), в Воронеже, других городах. В 2009 году была приглашена стать главным хореографом Омского музыкального театра. Впрочем, театралы Петрозаводска уже знакомы с Надеждой Ка-лининой – по ее участию в прошлогодней постановке в нашем Музыкальном театре спектакля «Кармен».
Уволили… за прогулы
— В Омске у вас складывалось все успешно. Вас полюбили артисты, зрители. Вскоре об омском балете заговорили в Москве и Петербурге. Ваш авторский балет «Шинель» по Го-голю завоевал несколько престижных премий. Еще одна ваша постановка – «Обнаженное танго» — всегда шла с аншлагом. Вам удалось за короткое время сделать 7 спектаклей. И вдруг вас … уволили из театра …за прогулы. Что случилось?
— Ситуация абсурдная, и никакой вины за собой я не чувствую. В прошлом театральном сезоне Юрий Александров, главный режиссер театра «Санкт-Петербург – опера», постоянный куратор вашего театра, ставил в Петрозаводске оперу «Кармен» и пригласил меня (помня еще по питерской совместной работе) поставить в его спектакле танцы. Отказываться было бы неразумно. Тем более, что в то время в Омске я не была сильно загружена. Всего лишь месяц труппа спокойно могла обойтись и без меня — все было отлажено и работало как часы. Но, к сожалению, директор Омского музыкального театра не понимал, насколько хореографу важно пробовать себя в работе с разными труппами и в разных условиях. Он наотрез отказался отпускать меня в Петрозаводск. Я написала заявление с просьбой предоставить отпуск за свой счет. Опять отказ. Тогда уехала без согласия директора.
Когда вернулась через месяц, то меня, сделавшую уже немало для Омского театра, администра-ция встретила как врага. На вахте грубо не пустили в театр, а потом до моего кабинета (и даже в туалет) сопровождали охранники.
Петрозаводск – не Омск
— А Петрозаводск как вас встретил?
— Сюда приехала по приглашению (собственно, без приглашений я никуда не ездила). Кстати, помимо Петрозаводска мне предлагали аналогичную должность в Екатеринбурге. Но предпочла Петрозаводск. Хороший европейский город, на его ауре сказывается близость обеих столиц – Москвы и Петербурга. И не важно, что здесь не два миллиона жителей, как в Омске, а немногим более 200 тысяч.
Мой предшественник Кирилл Алексеевич Симонов много сделал за шесть лет для развития пет-розаводского балета. Но уже в последний год его работы в петрозаводском балете труппа замет-но поредела. Поэтому первое, за что я взялась, — за формирование труппы.
— Вы будете переносить сюда свои омские постановки? В частности, там вы хотели ста-вить балет «Пиковая дама» в своей авторской редакции.
— Вряд ли, а если и буду это делать, то гораздо позже и в измененном виде. У каждого города свой балетный менталитет, и Симонов приучил петрозаводчан к современной хореографии. По-этому сейчас мы восстанавливаем с новым составом труппы его постановки. Моей первой рабо-той в Петрозаводске станет в начале следующего года балет «Конек – Горбунок» на музыку Ро-диона Щедрина (к слову, приближается 80-летие этого композитора). Затем, видимо, будет клас-сический балет «Жизель», столь любимый зрителями. А я зрителей очень уважаю, и в первую очередь работаю для них. А, кроме того, прислушалась к пожеланиям дирекции петрозаводского музтеатра. Далее в планах мои авторские балеты на музыку великого Стравинского, чье 130-летие со дня рождения отмечается в эти дни.
— Вас ведь, как и Симонова, тоже привлекает больше не классика, а современные сюжет-ные балеты.
— Это действительно так. А привлекают они меня потому, что такие балеты придумываю полно-стью сама – от подбора музыки до рисунка танца, как это было, например, в «Шинели» или «Об-наженном танго». Подобные балеты помогают мне самовыразиться, что больше всего и ценю в своей работе. Я отношусь с уважением к классическому наследию мирового балета. Но не счи-таю нужным и интересным для себя заниматься переносом спектаклей великих мастеров. Для этого есть люди, которые этому жизнь посвятили. Себя же позиционирую как авторского хорео-графа.
Личная жизнь в Москве
— Вы надолго приехали в Петрозаводск? Наверняка работу здесь рассматриваете как трамплин?
— Знаете, есть очень хорошая поговорка: «Человек предполагает, а бог располагает». Я собира-юсь работать в Петрозаводске с полной самоотдачей. Другое дело, что многое зависит не только от меня, или от артистов, а от, например, финансирования. Чтобы поставить хороший балетный спектакль, требуется немало денег. А чтобы труппа не разбегалась, для артистов нужны еще и квартиры.
— Вам самой предоставили квартиру?
— Да, неплохую, на улице Пушкинской, с отличным видом на озеро.
— В Петербурге у вас тоже квартира, машина. Думаю, там же и ваша личная жизнь. Сколько раз за два месяца жизни у нас вы уже ездили в Питер?
— Всего раз ездила туда. В Петербурге у меня действительно есть, где жить. У родителей, в их квартире на Комендантском проспекте в Приморском районе. Там же оставлена моя любимая машина – маленькая красная Hyundai Getz. А про личную жизнь вы ошибаетесь, она у меня в Москве.
— В Петрозаводске вы не хотите не то что заводить личную жизнь, но даже ездить на своей любимой машине?
— Не «не хочу», а некогда. С утра до позднего вечера провожу в театре.
— В театре и едите тоже?
— Если это любопытно, то поесть я люблю, особенно макароны, и вообще обожаю итальянскую кухню.
— Видя вашу стройную фигуру, этого не скажешь.
— С утра (вообще-то я сова) ем овсянку, которую сама готовлю в микроволновке.
— Много умения для этого не надо.
— Поэтому в основном ем в ресторане.
— Ваша зарплата позволяет это делать?
— Зарплата моя не столь уж и велика. А мои обеды или ужины в ресторане всего лишь скромные бизнес-ланчи.
— В Омске у вас складывалось все успешно. Вас полюбили артисты, зрители. Вскоре об омском балете заговорили в Москве и Петербурге. Ваш авторский балет «Шинель» по Го-голю завоевал несколько престижных премий. Еще одна ваша постановка – «Обнаженное танго» — всегда шла с аншлагом. Вам удалось за короткое время сделать 7 спектаклей. И вдруг вас … уволили из театра …за прогулы. Что случилось?
— Ситуация абсурдная, и никакой вины за собой я не чувствую. В прошлом театральном сезоне Юрий Александров, главный режиссер театра «Санкт-Петербург – опера», постоянный куратор вашего театра, ставил в Петрозаводске оперу «Кармен» и пригласил меня (помня еще по питерской совместной работе) поставить в его спектакле танцы. Отказываться было бы неразумно. Тем более, что в то время в Омске я не была сильно загружена. Всего лишь месяц труппа спокойно могла обойтись и без меня — все было отлажено и работало как часы. Но, к сожалению, директор Омского музыкального театра не понимал, насколько хореографу важно пробовать себя в работе с разными труппами и в разных условиях. Он наотрез отказался отпускать меня в Петрозаводск. Я написала заявление с просьбой предоставить отпуск за свой счет. Опять отказ. Тогда уехала без согласия директора.
Когда вернулась через месяц, то меня, сделавшую уже немало для Омского театра, администра-ция встретила как врага. На вахте грубо не пустили в театр, а потом до моего кабинета (и даже в туалет) сопровождали охранники.
Петрозаводск – не Омск
— А Петрозаводск как вас встретил?
— Сюда приехала по приглашению (собственно, без приглашений я никуда не ездила). Кстати, помимо Петрозаводска мне предлагали аналогичную должность в Екатеринбурге. Но предпочла Петрозаводск. Хороший европейский город, на его ауре сказывается близость обеих столиц – Москвы и Петербурга. И не важно, что здесь не два миллиона жителей, как в Омске, а немногим более 200 тысяч.
Мой предшественник Кирилл Алексеевич Симонов много сделал за шесть лет для развития пет-розаводского балета. Но уже в последний год его работы в петрозаводском балете труппа замет-но поредела. Поэтому первое, за что я взялась, — за формирование труппы.
— Вы будете переносить сюда свои омские постановки? В частности, там вы хотели ста-вить балет «Пиковая дама» в своей авторской редакции.
— Вряд ли, а если и буду это делать, то гораздо позже и в измененном виде. У каждого города свой балетный менталитет, и Симонов приучил петрозаводчан к современной хореографии. По-этому сейчас мы восстанавливаем с новым составом труппы его постановки. Моей первой рабо-той в Петрозаводске станет в начале следующего года балет «Конек – Горбунок» на музыку Ро-диона Щедрина (к слову, приближается 80-летие этого композитора). Затем, видимо, будет клас-сический балет «Жизель», столь любимый зрителями. А я зрителей очень уважаю, и в первую очередь работаю для них. А, кроме того, прислушалась к пожеланиям дирекции петрозаводского музтеатра. Далее в планах мои авторские балеты на музыку великого Стравинского, чье 130-летие со дня рождения отмечается в эти дни.
— Вас ведь, как и Симонова, тоже привлекает больше не классика, а современные сюжет-ные балеты.
— Это действительно так. А привлекают они меня потому, что такие балеты придумываю полно-стью сама – от подбора музыки до рисунка танца, как это было, например, в «Шинели» или «Об-наженном танго». Подобные балеты помогают мне самовыразиться, что больше всего и ценю в своей работе. Я отношусь с уважением к классическому наследию мирового балета. Но не счи-таю нужным и интересным для себя заниматься переносом спектаклей великих мастеров. Для этого есть люди, которые этому жизнь посвятили. Себя же позиционирую как авторского хорео-графа.
Личная жизнь в Москве
— Вы надолго приехали в Петрозаводск? Наверняка работу здесь рассматриваете как трамплин?
— Знаете, есть очень хорошая поговорка: «Человек предполагает, а бог располагает». Я собира-юсь работать в Петрозаводске с полной самоотдачей. Другое дело, что многое зависит не только от меня, или от артистов, а от, например, финансирования. Чтобы поставить хороший балетный спектакль, требуется немало денег. А чтобы труппа не разбегалась, для артистов нужны еще и квартиры.
— Вам самой предоставили квартиру?
— Да, неплохую, на улице Пушкинской, с отличным видом на озеро.
— В Петербурге у вас тоже квартира, машина. Думаю, там же и ваша личная жизнь. Сколько раз за два месяца жизни у нас вы уже ездили в Питер?
— Всего раз ездила туда. В Петербурге у меня действительно есть, где жить. У родителей, в их квартире на Комендантском проспекте в Приморском районе. Там же оставлена моя любимая машина – маленькая красная Hyundai Getz. А про личную жизнь вы ошибаетесь, она у меня в Москве.
— В Петрозаводске вы не хотите не то что заводить личную жизнь, но даже ездить на своей любимой машине?
— Не «не хочу», а некогда. С утра до позднего вечера провожу в театре.
— В театре и едите тоже?
— Если это любопытно, то поесть я люблю, особенно макароны, и вообще обожаю итальянскую кухню.
— Видя вашу стройную фигуру, этого не скажешь.
— С утра (вообще-то я сова) ем овсянку, которую сама готовлю в микроволновке.
— Много умения для этого не надо.
— Поэтому в основном ем в ресторане.
— Ваша зарплата позволяет это делать?
— Зарплата моя не столь уж и велика. А мои обеды или ужины в ресторане всего лишь скромные бизнес-ланчи.
Я была хулиганкой
— Какой по характеру должен быть балетмейстер?
— Решительным, волевым и знающим, чего он хочет. Иначе ничего не получится. Я не была фа-наткой балета с детства, в отличие от моей сестры. Я была хулиганкой, никогда никому не под-чинялась (за поведение в школе частенько хватала «двойки»). Моя мама, бухгалтер по специаль-ности, ставшая потом домохозяйкой, чтобы заняться нашим с сестрой воспитанием, в мои 8 лет спросила меня, чем бы я все-таки хотела заняться. Мне хотелось петь. Или играть в шашки. Но мама понимала, что моя неуемная энергия должна выплескиваться в другое русло, поэтому твер-до сказала: будешь танцевать, это лучше всего дисциплинирует. И отвела в балетную студию. А по выходным водила в театры.
— Папа тоже так думал?
— Папа у меня строитель, но в молодости увлекался бальными танцами, поэтому он поддержал маму. Кстати, из всей нашей семьи и многочисленной родни, коренных петербурженцев, я един-ственная родилась очень далеко от Невы – в городе Тында Амурской области, где папа тогда строил Байкало-Амурскую магистраль. Там я жила до 4 лет.
— Почему карьере танцовщицы вы предпочли балетмейстерство?
— Начала танцевать в пять лет, в шесть поставила в детском саду «Свадебный хоровод» (всегда любила командовать), в девять вовсю исполняла танцы на всяких новогодних елках и даже полу-чала за это какие-то деньги. В 14 лет стала во главе большой хореографической студии. Про-изошло это случайно. Оба взрослых руководителя студии внезапно заболели. Я взяла все заботы на себя: организовывала занятия во всех группах, общалась с родителями детей, собирала плату. Именно тогда я поняла, какая это большая ответственность стоять во главе коллектива, как это непросто – работать с артистами. Но и очень интересно. Тогда-то и задумалась всерьез о своем будущем.
— Вы любите экстрим?
— Да, очень. Когда в театре бывает затишье, катаюсь на горных лыжах, гоняю на своей машине и объясняюсь с гаишниками. Все это для меня как допинг, наполняет энергией. А когда в театре все бурлит, то чтобы сбавить накал хотя бы дома, вышиваю крестиком. Теперь прибавилось еще одно хобби. Люблю путешествовать, пока по Европе. Очень нравится Прага. Не представляю се-бе жизнь без любви – к чему-либо или к кому-нибудь.
— Изменился ли с годами ваш характер?
— Сомневаюсь. Может быть, он стал более уравновешенным, дисциплинированным. Я человек волевой и сильный. Могу себя заставить делать то, что надо делать именно сейчас.
— Какой по характеру должен быть балетмейстер?
— Решительным, волевым и знающим, чего он хочет. Иначе ничего не получится. Я не была фа-наткой балета с детства, в отличие от моей сестры. Я была хулиганкой, никогда никому не под-чинялась (за поведение в школе частенько хватала «двойки»). Моя мама, бухгалтер по специаль-ности, ставшая потом домохозяйкой, чтобы заняться нашим с сестрой воспитанием, в мои 8 лет спросила меня, чем бы я все-таки хотела заняться. Мне хотелось петь. Или играть в шашки. Но мама понимала, что моя неуемная энергия должна выплескиваться в другое русло, поэтому твер-до сказала: будешь танцевать, это лучше всего дисциплинирует. И отвела в балетную студию. А по выходным водила в театры.
— Папа тоже так думал?
— Папа у меня строитель, но в молодости увлекался бальными танцами, поэтому он поддержал маму. Кстати, из всей нашей семьи и многочисленной родни, коренных петербурженцев, я един-ственная родилась очень далеко от Невы – в городе Тында Амурской области, где папа тогда строил Байкало-Амурскую магистраль. Там я жила до 4 лет.
— Почему карьере танцовщицы вы предпочли балетмейстерство?
— Начала танцевать в пять лет, в шесть поставила в детском саду «Свадебный хоровод» (всегда любила командовать), в девять вовсю исполняла танцы на всяких новогодних елках и даже полу-чала за это какие-то деньги. В 14 лет стала во главе большой хореографической студии. Про-изошло это случайно. Оба взрослых руководителя студии внезапно заболели. Я взяла все заботы на себя: организовывала занятия во всех группах, общалась с родителями детей, собирала плату. Именно тогда я поняла, какая это большая ответственность стоять во главе коллектива, как это непросто – работать с артистами. Но и очень интересно. Тогда-то и задумалась всерьез о своем будущем.
— Вы любите экстрим?
— Да, очень. Когда в театре бывает затишье, катаюсь на горных лыжах, гоняю на своей машине и объясняюсь с гаишниками. Все это для меня как допинг, наполняет энергией. А когда в театре все бурлит, то чтобы сбавить накал хотя бы дома, вышиваю крестиком. Теперь прибавилось еще одно хобби. Люблю путешествовать, пока по Европе. Очень нравится Прага. Не представляю се-бе жизнь без любви – к чему-либо или к кому-нибудь.
— Изменился ли с годами ваш характер?
— Сомневаюсь. Может быть, он стал более уравновешенным, дисциплинированным. Я человек волевой и сильный. Могу себя заставить делать то, что надо делать именно сейчас.